Я нахожусь в семи милях от Лорейна, штат Огайо, где меня оскорбляют словами. Чтобы добраться сюда, пришлось завести будильник задолго до рассвета, выехать из мотеля на час вперед и с трудом перебраться через озеро Эри, которое проснулось не с той стороны кровати. Это такой вид грубой работы, которая не настолько дерьмовая, что ее нужно отменить, но достаточно дерьмовая, что ваши икры и лодыжки будут чувствовать это позже, поскольку весь день помогали вам держать равновесие. Я пытаюсь занять выгодную позицию, чтобы подсечь рыбу, но у меня не получается достаточно быстро для взбешенного капитана Росса Робертсона.
" Вы должны немедленно переместиться в переднюю часть лодки! " - кричит он. "Как я смогу достать кончик удилища, когда рыба приблизится, если ты будешь стоять там? Нам действительно нужно наладить связь, иначе ничего не получится! "
Последний раз меня так наказывали на рыбалке во время турнира по ловле белого марлина в Нью-Джерси в 2006 году. На кону было $500 000, и мы только что поймали хорошую рыбу после нулевых поклёвок за шесть часов.
Но на этот раз на кону не марлин и не деньги. Я борюсь с судаком. Или, по крайней мере, я думаю, что борюсь с судаком. Между мной и рыбой 150 футов мононити, банановый груз и большая строгальная доска. Я чувствую себя немного тяжелее, я полагаю; удилище согнуто немного глубже, чем это было, когда я просто тащил строгач на тролле. Если я сделаю что-нибудь, кроме как буду уверенно подматывать, стоя как статуя, на меня снова начнут кричать.
Я понимаю, что судак вкусен, но если единственной целью не является мясо на столе, я никогда не понимал, зачем люди это делают. Не тогда, когда в тех же водах плавают малек, ондатра, щука, озерная форель и стальноголовый. Все, о чем я могу думать, когда 15-дюймовый экземпляр наконец попадает в сеть, это Зачем люди тратят столько усилий на рыбу, которая борется, как мокрая бумажная салфетка?
Но они есть. Тысячи. Культура рыболовства вокруг озера Эри настолько сильно связана с кошельком, что это фанатичное увлечение помогло запустить одно из самых передовых исследований миграции в истории рыболовства. О перемещениях этих рыб в одном водоеме известно больше, чем о любой другой промысловой рыбе в стране. Это рыбацкая версия Большого Брата, но постоянный глаз в небе - или, в данном случае, ухо в воде - настраивается на то, чтобы помочь наркоманам, зависимым от судака, получить свою порцию более эффективно на десятилетия вперед.
Воспитан в мире Уолтера
Мы с Робертсоном дружим уже много лет. Наши отношения основаны на постоянном общении, поэтому даже когда он язвит и кривляется, я наслаждаюсь этим и отвечаю ему тем же. По дороге в бар после того долгого, тяжелого дня на озере я остановился, чтобы полюбоваться 20-футовым судаком, установленным на трейлере, припаркованном прямо посреди центра Порт-Клинтона - столицы судака штата Огайо. Он готов к тому, чтобы в любой момент его прицепили к любому параду, фестивалю или карнавалу, где требуется гигантская доза гордости за судака.
" Я уверен, что это было сделано для того, чтобы показать людям, насколько большим должен быть судак, чтобы зацепиться за тягу", - говорю я с ухмылкой. Робертсон осыпает меня несколькими ругательствами, и мы уходим.
43-летний Робертсон родом из Толедо, он работает гидом на Эри с тех пор, как учился в колледже. Он чертовски хорош в своем деле. Хотя я, возможно, не настолько увлечен целью, как он и местные жители, я испытываю благоговение перед мастерством и ремеслом, которые используются для постоянной ловли крупного судака. Наблюдение за работой Робертсона подпитывает мою внутреннюю потребность понять, что заставляет эту рыбалку работать. Он точен, методичен, организован и невероятно собран. Несмотря на отвратительные условия, мы держались подальше от флота и едва ли прошли 10 минут без поклёвки. Наша самая крупная рыба достигала почти 30 дюймов, но, судя по разговорам на трапе, большинство людей пытались поймать ограниченное количество киллеров (шесть рыб, каждая не менее 15 дюймов). На озере Эри способности Робертсона - и сопутствующая им репутация - сравнимы с тем, чем пользуется звездный квотербек в техасской футбольной школе.
" На озере так много людей, которые ловят язя, что это как предмет для разговора", - говорит он мне. "Даже если вы не очень этим увлекаетесь, вы все равно можете говорить о судаке. А поскольку в озере Эри так много судака, я думаю, что еще больше людей ловят его здесь, потому что здесь легче проводить такие дни без света". При всем уважении, я бы сказал, что многим людям, которые рыбачат на Эри, было бы трудно поймать лимит в Миннесоте или Северной Дакоте, потому что там просто не так много рыбы". "
По данным Отдела природных ресурсов штата Огайо и его Отдела дикой природы, в 2021 году из озера было выловлено около 2,5 миллионов фунтов судака. Десятью годами ранее этот показатель составлял всего 417 000 фунтов. Если вернуться к тому времени, когда родился Робертсон, то цифра была удручающей. В 1970-х годах Эри страдала от промышленного загрязнения. К середине 1980-х годов усилия по очистке начали давать положительные результаты, и популяция судака восстановилась.
" Когда я был ребенком, я не думаю, что популяция окуней еще не восстановилась. А может быть, мы просто не знали, как их ловить, но все, о чем вы слышали, были судаки", - говорит Робертсон. "Поэтому, когда вы пытаетесь понять, почему местные жители так одержимы судаком, я думаю, что это просто результат того, что вы выросли с невероятной рыбалкой на судака у себя на заднем дворе. Это не отличается от того, как если бы ребенок, выросший на озере Окичоби, был одержим крупным окунем". "
Именно в 80-е годы многие из наставников Робертсона начали возвращать Эри на карту. Капитан Джим Фофрич-старший считается первым, кто начал ловить судака на доску. Гэри Роуч научил рыболовов смертоносности использования джига и гольяна ранней весной, за месяц до того, как обычные рыболовы начали ловить эту рыбу. Усилия этих первопроходцев вскоре привлекли внимание Линднеров - первой семьи рыболовных СМИ - и Эри стал крупнейшим местом ловли судака в стране.
Теперь, когда оно достигло этого статуса и стало таким благом для экономики, задача Отдела дикой природы штата Огайо - поддерживать Эри на высоком уровне. Но площадь озера составляет 9 940 квадратных миль. В пределах этих глубин кошельки следуют миграционным маршрутам, которые в некотором смысле сложнее, чем у известных путешественников, имеющих в своем распоряжении целый океан, таких как атлантический лосось и полосатый окунь. Как же эффективно следить за здоровьем вида, который имеет 241 милю для блуждания с востока на запад и 60 миль с севера на юг? Вы увеличиваете громкость.
Звуковая панель
Озеро Эри может похвастаться самой большой естественно воспроизводящейся популяцией судака в США. В отличие от бесчисленных водоемов по всей стране, в которых для увеличения численности полагаются на инкубационную рыбу, в Эри никогда не проводилось зарыбление. В связи с этим еще более важно, чтобы агентства штата и канадское правительство работали вместе, чтобы следить за самым крупным производителем денег в озере. Каждый вносит свою лепту, но главная роль принадлежит штату Огайо.
Мэтт Фауст, биолог-рыболов из Министерства сельского хозяйства штата Огайо, последние восемь с половиной лет занимается исследованием акустической телеметрии язя. На данный момент в штате имеется прослушивающее устройство, размещенное через каждые 7-15 километров вдоль дна озера, плюс несколько устройств в озере Гурон для надежности. (Они принимают сигналы от судаков, снабженных микроакустическими метками, 24 часа в сутки, 365 дней в году. Другими словами, меченый судак не может плавать в любом месте озера Эри, не будучи отслеженным.
По словам Фауста, поддержание этого исследования на должном уровне обходится примерно в 500 000 долларов в год. Эти средства идут на покупку дорогостоящего оборудования, оплату труда персонала, эксплуатацию и обслуживание флота исследовательских лодок военного типа, пришвартованных в штаб-квартире в Сандаски, самая большая из которых имеет размер 53 фута. Это не дешевая операция, но после почти 12 лет сбора данных, усилия дали нечто бесценное: возможность знать, где находится основная масса кошельковых в озере в любой момент времени.
Однако путь к этому был долгим и скромным.
" Мы были заинтересованы в том, чтобы знать больше о том, как судаки перемещаются по озеру, с тех пор как этот промысел начал активно управляться, - рассказывает Фауст. "В конце 80-х это началось с челюстных меток. В этом участвовали многочисленные агентства штата, и каждую весну сотни и тысячи рыб вылавливались сетями и маркировались. В то время это был лучший способ не только посмотреть, куда они перемещаются, но и оценить их выживаемость и уровень эксплуатации от рождения до зрелости. "
Программа мечения челюстей продолжалась до начала 2000-х годов, и хотя она давала полезные данные, у нее также были ограничения и недостатки. Потребовалось невероятное количество времени и рабочей силы, чтобы пометить достаточное количество рыбы, чтобы охватить подгруппы популяции в озере, некоторые из которых мигрируют с запада на восток, а другие - на север в озеро Гурон и залив Сагинау. Более серьезная проблема? Единственный способ узнать, куда отправилась помеченная рыба, - это повторный отлов. Это, конечно, возлагает большие надежды на рыболовов. Во-первых, они должны поймать меченую рыбу. Во-вторых, они должны быть достаточно внимательны, чтобы позвонить в Министерство охраны окружающей среды и сообщить номер метки. Учитывая, что маркировке подвергалось такое огромное количество рыбы (около 1000 с лишним за сезон), для DOW было бы слишком дорого предлагать денежное вознаграждение за звонки. Сегодня, если вы поймаете судака с имплантированной меткой, сообщите об этом и вернете оборудование, агентство положит в ваш кошелек 100 долларов. С 2017 по 2021 год Фауст работал с капитанами чартерных лодок, чтобы поймать и пометить почти 600 эриских судаков за 20 общих дней на воде. По его оценкам, сейчас там плавает около 2 000 меченых судаков. Имплантированная рыба также получает внешнюю оранжевую метку, чтобы рыболовы знали, что в брюхо вшита аппаратура. Дело в том, что независимо от того, насколько вы хороши, заработки случаются редко. За дюжину лет, прошедших с начала акустической программы, Робертсон поймал только три меченых рыбы.
" Я поймал одну около Хэллоуина недалеко от Порт-Клинтона, поэтому я позвонил в DOW и прочитал номер, - говорит Робертсон. "Мой приятель попросил меня прочитать его еще раз. Как будто он думал, что я его разыгрываю". Рыба была помечена только в сентябре, но она была помечена в Тандер-Бей на озере Гурон. "
За это короткое время судак преодолел около 260 миль, проплыв по реке Сент-Клер, озеру Сент-Клер и реке Детройт, чтобы снова оказаться в западном бассейне Эри и в сети Робертсона.
' Глаза на данные
Вероятность того, что Робертсон поймает эту рыбу, почти так же мала, как вероятность выигрыша в лотерею. Но в этом и заключается прелесть исследования с помощью акустической телеметрии: DOW может быстрее получить более точные данные отслеживания, при этом физически помечая гораздо меньше рыбы, чем во время кампании по установке челюстных меток.
Исследование акустической телеметрии в Огайо началось в 2010 году как прямой результат Инициативы по восстановлению Великих озер, программы, начатой во время администрации Обамы, которая обеспечила огромный приток финансирования для всех Великих озер. К счастью для DOW, администрации Трампа и Байдена поддержали эту инициативу, что позволило телеметрическому исследованию развиваться и процветать. Но, по словам Фауста, хитрость успеха заключалась в том, чтобы понять, какую рыбу нужно помечать.
" Пока я был на озере в этом году, я пометил около 70 рыб", - говорит он. "А в прошлом году я пометил почти 200. По моим оценкам, с начала реализации программы акустические метки были установлены примерно на 2 000 рыб, и в среднем мы помечаем от 50 до 100 рыб в год. Хотя мы помечаем меньше рыб, мы делаем все возможное, чтобы эти рыбы были репрезентативны для более крупных озерных популяций. Поэтому, когда мы начали мечение, мы отправлялись в апреле или в начале мая. В один день, возможно, вы получаете более мелких, молодых самцов, поэтому в следующий раз мы ловим в другом месте, чтобы получить более крупных самок. Это не значит, что мы просто метим каждую пойманную рыбу, пытаясь убедиться, что определенное количество меток установлено". "
Поскольку программа нацелена на разнообразную рыбу разных размеров из разных районов озера, пинга от одной или двух помеченных рыб достаточно, чтобы DOW экстраполировало, что они, скорее всего, движутся вместе с более крупным скоплением таких же по размеру судаков. В начале программы было всего несколько приемников, расположенных в стратегически важных точках, через которые, по мнению DOW, в течение года будет проходить большой процент судаков. Теперь, когда под водой находится гораздо больше приемников - в том числе прямо в центре озера, - отставание в данных очень незначительно.
" Во времена челюстных меток мы привыкли, что, скажем, 100 000 строк совокупных данных за год - это много, - говорит Фауст. Теперь, учитывая, что акустические метки держатся внутри рыбы около полутора лет, вы можете получить миллион обнаружений с одной метки". "
Исследование, по сути, дало возможность судакам озера Эри не прятаться. Вопрос в том, что теперь, когда Министерство обороны может их найти и отследить, куда именно они направляются? И, что еще более важно, как это поможет легионам рыболовов, жаждущих судака в окрестностях озера?
Повороты и развороты
В 2014 году на озере Эри было 682 лицензированных рыболовных гида, согласно данным Министерства охраны окружающей среды штата Огайо. В 2022 году их будет 900. Этот всплеск в немалой степени объясняется нерестом язя в 2015 году, который был одним из самых успешных в истории озера. По словам Фауста, хотя никто не может точно сказать, что создает идеальные условия для нереста, хороший ледовый покров зимой в сочетании с повышенным уровнем воды весной, похоже, помогают. По оценкам, только в 2015 году в систему попали миллионы новых судаков. Нерест в последующие годы был почти таким же хорошим. Чем больше рыбы в озере, тем больше вероятность того, что вы поймаете одну, и, следовательно, тем больше людей решают, что они достаточно хороши, чтобы заработать на них, заплатив спортсменам. Однако обратная сторона этих эпических нерестов заключается в том, что теперь в озере много мелкой рыбы, которой нужно время, чтобы созреть и которую рыболовы, такие как Робертсон, должны просеять, чтобы найти гигантов.
" Девяносто процентов чартерных лодок находятся в западном бассейне озера, но исследование телеметрии доказало, что большую часть года там находится лишь около 10 процентов рыбы, - говорит Робертсон. "Это исследование подтвердило то, о чем опытные специалисты по ловле язя знали уже много лет. После нереста более крупная рыба всегда движется на восток до самых вод Нью-Йорка, в погоне за более холодной температурой и приманкой. Но это также показало, что многие мелкие рыбы из всех тех успешных лет не добираются до этих мест. Так что если вы капитан чартерной компании в Западном бассейне, то летом вы будете ловить на свои приманки в основном мелкую рыбу. "
Когда Робертсону было 20 лет, он не думал о том, чтобы тащить свою лодку несколько часов в Эри, штат Пенсильвания, или еще дальше, чтобы половить трофейную рыбу. Сегодня, с помощью данных телеметрического исследования, он может лучше понять, где можно ловить крупную рыбу ближе к дому, потому что даже когда большинство рыб делают одно дело, всегда найдутся те, кто не следует за толпой.
Согласно книге, эриские судаки нерестятся в реках Западного бассейна, некоторое время держатся на шельфе от устья реки, а затем перемещаются в Центральный бассейн, в Восточный бассейн или на север к озеру Гурон летом, а осенью мигрируют обратно. Что больше всего удивило Фауста, так это нелинейный характер этих перемещений.
" Например, в конце октября обычная мудрость рыбаков гласит, что большая часть рыбы будет находиться у Кливленда и постоянно продвигаться на запад, - объясняет Фауст. "Но теперь мы знаем, что это не так. Они могут быть в Кливленде одну неделю, а на следующей неделе, по какой-либо причине - например, они могут идти за кормовой рыбой - они возвращаются на восток от Эри, штат Пенсильвания, где рыболовы из Огайо их не поймают. Данные действительно указывают на эти исключения. Например, 75 процентов рыб делают то, что вы от них ожидаете, а 25 процентов делают что-то совершенно другое. "
Несмотря на то, что данные телеметрических исследований являются общедоступной информацией, Фауст признает, что одним из недостатков является задержка в их подготовке для рыбаков. Трудно представить результаты в режиме реального времени, поэтому DOW вынуждено публиковать данные, собранные после года мониторинга.
" Я думаю, что самое важное, что показывает это исследование, это то, что судаки делают последовательно из года в год", - говорит Фауст. "Хотя, наверное, справедливо будет сказать, что рыбаки сейчас недостаточно используют эти данные. Но с другой стороны, менеджеры используют их для совершенствования своих моделей и включения новой информации как можно быстрее, чтобы мы не приняли решение, которое негативно повлияет на устойчивость рыболовства. Мы хотим быть уверены, что рыболовы будут продолжать ловить рыбу. "
Робертсон согласен с тем, что в настоящее время недостаточно рыболовов используют телеметрические исследования в своих интересах. Но даже если ваш среднестатистический рыболов не обращает внимания на данные о миграции, он должен быть благодарен DOW за то, что оно так заботится о поддержке того, что он любит. Как сказал Фауст: "Все, что мы делаем, направлено на то, чтобы попытаться улучшить или информировать управление рыболовством на озере Эри. Это не похоже на высшую науку. В этом нет ничего от башни из слоновой кости. "
Я по-прежнему считаю, что если у вас нет банки соуса тартар, которая только что прожгла дыру в холодильнике, есть более интересная рыба для ловли, чем судак. Но это не значит, что я не испытываю глубокой признательности за работу, которую делают Фауст и его команда. Честно говоря, я завидую, потому что отдал бы все, чтобы иметь такой уровень данных по отслеживанию таких видов, как полосатый окунь и малый окунь, поближе к дому. Еще более впечатляет то, что чем дольше продолжается исследование, тем больше выводов можно сделать о том, почему рыба перемещается, а не только о том, куда она идет.
" Я думаю, что уже появляются закономерности, которые позволят нам ответить на вопросы, на которые мы не могли ответить раньше", - говорит Робертсон. "По мере расширения исследования мы сможем определить, перемещается ли наша рыба из одного места в другое в данный год из-за недостатка пищи, или же она просто исследует новую территорию, в которую, возможно, больше никогда не вернется? Как только мы сможем использовать это исследование для ответа на вопросы "почему", оно станет еще более полезным. Чем больше вы сможете понять общую картину на любом водоеме, тем больше рыбы вы поймаете". "
Эта история первоначально была опубликована в выпуске "Миграции" журнала Outdoor Life. Читайте больше OL+ историй.
